Впервые слово Б-Н-С-ник я услышал в восьмидесятых годах прошлого века работая у станка на московском заводе ЗИЛ. Мастер ставил работать за соседний станок крепкого сорокалетнего парня, который являлся БНСником. Парень работал грамотно, давал дельные советы и оставлял о себе только хорошее впечатление. Как то я спросил его, что такое БНС? На что он ответил, что это Горбачёв так борется с пьянством. БНС - Больной Наркологического Стационара. За время совместной работы на ЗИЛе я никогда не видел этого парня пьяным, хотя другие коллеги не чуждались пьянству на рабочем месте. Поэтому я, соответственно поинтересовался у него, как он там оказался, ведь он же не алкоголик. Ответ поразил своим откровением,:
- Забрали по пьяни в вытрезвитель, ну а там церемониться не стали. Определили сразу в ЛТП.
ЛТП - Лечебно Трудовой Профилакторий.
В Москве, на больших заводах, не хватает рабочих, продолжил он, а план выполнять как-то надо. Вот и тянут сюда Лимитчиков и БНСников.
ЛИМИТЧИК или ЛИМИТА - молодые люди приехавшие в столицу по "лимиту" (разрешению по снятию ограничения на ввоз рабочей силы в столицу) До революции в Москве проживало менее миллиона человек, за годы советской власти это число увеличилось в двадцать раз. Спасаясь от голода, и безработицы люди ехали в столицу, поэтому правительство было вынуждено ввести ограничение на постоянное проживание в столице. Жизнь в столице нужно было заработать. После нескольких лет ударной работы лимитчики получали постоянную прописку в городе Москва, а их дети называли себя уже коренными москвичами, и подтрунивали над "понаехавшими".
БНСники, были особым народом. Возили их на работу специальными автобусами с милиционерами. Средний возраст, судя по пропитым лицам, был в основном предпенсионным. Из них мне запомнился один дедок, работающий на протяжке. Протяжные станки были метра четыре в высоту. Протяжщику приходилось работать на двухметровой высоте. Так вот этот дедок, приходя на смену, практически не мог работать. Он еле поднимался, а затем сгорбившись стоял на тумбе. Трясущимися от старости руками он брал детали и едва попадал на кнопки. Эту ужасную картину мы наблюдали каждое утро. Но зато после обеда, это был уже совсем другой человек. Он с бодростью восемнадцатилетнего мальчика взбирался на тумбу. План, который он не сделал с утра с лихвой перевыполнялся. За ним любо дорого было смотреть. Как здорово он работает. Где локтем, где коленкой подцеплял, помогал, подбрасывал и машина пела! Ребят заинтересовал вопрос такого внезапного перевоплощения. В конце концов, они засекли, что он что-то настаивает в стеклянной банке в своей кабинке в раздевалке. И приняв на грудь в обеденный перерыв, мы наблюдали уже совсем другого человека.
